Однажды в вытрезвителе

Я не мог не поделиться с вами этим, довольно-таки старинным (аж семилетней выдержки), но очень поучительным рассказом о вызволении "друга" из мест очищения разума от последствий давешнего веселья ))

18+ (детям, впечатлительным и беременным не рекомендую - в тексте присутствует ненормативная лексика)

Сегодня утром звонит мне один друг (Рома его зовут), и говорит, что другой мой друг (connal mcsims) после Дня шописдец рождения третьего моего друга (ТАДАМММ! - kovarny_kukuruz) попал в околоток. Да так понравился тамошним вертухаям, что отпустить его они готовы только за деньги. Я, конечно, поверил. Потому что, во-первых, connal mcsims вполне, сука, способен на такую драматургию. А во-вторых, я тоже на том Дне рождения был, так что предпосылки и следствия мне хорошо известны.

А на самом деле это развод был. Первоапрельский. Я ж не обязан помнить, что сегодня первое апреля, да? Я вообще теряюсь в датах на выходных. У меня с понедельника по пятницу, к примеру – конец марта; а в субботу-воскресенье – черт знает что такое и ниипет.

Ну, я поругался на Рому, потом сам позвонил двум соратникам, рассказал им про то, что connal mcsims в вытрезвителе (тупой прикол, но работал безотказно). А потом вспоминать стал, как я извлекал из трезвяка человека по прозвищу Архимед.

Архимедом его звали и зовут не потому что он умный, или, например, грек. Пальцем в хуй вы попадёте, если так решите – он дурак и молдованин. Просто когда-то, подозреваю я, давным-давно, в очень далекие времена, Архимед попросил знакомых называть его Архимедом. И поскольку всем было болт ввинтить на то, как его называть, то стали называть Архимедом.

Короче. Был, судя по всему, август 2000 года, ага. Я тогда только начал ухаживать за своей будущей женой. И как-то так не очень удачно время для этого выбрал. Потому что моя будущая жена работала в детском доме воспитателем, и в конце августа им стали выдавать девайсы на детей: книжки-тетрадки, шапочки-носки и проч. Начался этот ритуал вечером, и обещал затянуться на пол-ночи. И я такой вызвался проводить свою будущую жену домой. «Слушай! – сказал я. – Моя будущая жена, а давай я тебя подожду, и домой провожу!». Думаю, именно в тот момент у неё и зародились-то подозрения на счет того, что я пьющий, да к тому же контуженный на всю голову, - но сука-Купидон уже сделал своё подлое дело, и отказать мне было выше её сил. Но тогда она виду не подала, а сказала типа: «Давай, рискни, если не сцышь»…

И вот я ее до четырех утра ждал. Лежал на крыше беседки во дворе детдома, смотрел на удивительно яркие, как будто фосфоресцирующие облака, быстро летящие с севера, медленно впадал в кому от ниибически холодного ветра, и вспоминал других (помимо меня) великих писателей, которые умерли от переохлаждения будучи девственниками.

Ну, короче. В начале пятого утра моя будущая жена освободилась от выполнения своих профессиональных обязанностей. И застала меня, исступленно вращающим карусель. Реагировал я только на тормошение и медленные жесты с большой амплитудой… А надо вам сказать, что даже когда моя жена была моей будущей женой, у неё уже был прикол, который называется «Торопиться некуда, так что давай пройдёмся пешком». Вот. Опущу изрядный романтический этюд, и сообщу лишь, что дома я был с рассветом. И, по-моему, лёг спать по-походному, не раздеваясь.

Снов не помню. Помню, что разбудила меня матушка – сказала, звонят по мою душу. Времени – 08:01. Беру трубку. Голос Архимеда: «Дружище! Почти брат! У тебя есть деньги?». Мой голос: «Дорогой ты мой человек! Ебани ты себя лбом о бордюр гранитный! Да не в жопу ли тебе идти, вошь окопная? А не пойти ли тебе через царство тридевятое, да через Королевство Глубокой Глотки, да через хуй многоколенчатый, да ебливому коту под мудя?»… Голос Архимеда (очень грустный): «Выручай, я в трезвяке…». Мой голос: «…И да когда вырастут у тебя на месте их шары для боулинга, да раскрутись ты на пятках, и познай силу ускорения центростремительного… ЧО???». «Я в трезвяке…». «Заебись». «Надо 850 за сервис заплатить»…

В общем, я как зомби попердошил (очень точный глагол в данном случае, именно «попердошил», иначе не скажешь) в трезвяк. Справился там насчёт наличия Архимеда («Есть такой, как не быть; сейчас докушает жульен, проведает борзЫх, даст на день распоряжения прислуге – и непременно соизволит предстать; а вы пока расплатитесь за шампанское!») и присоединился к весьма примечательной компании пожилых женщин, обосновавшейся в предбаннике вытрезвителя. Прямо скажем: бабуськи видели друг друга не первый раз. Беседовали, делились прогнозами относительно урожая бобовых, вспоминали Митрича, и – ждали своих. Кто – мужей, кто – сыновей, кто – внуков. Вот она – судьба простой русской женщины, с горечью думал я. Любить, рожать, растить, воспитывать Мужчину, защитника Отечества, продолжателя рода, хранителя животной, неистребимой народной силы, а в итоге – утренний звонок, и равнодушный голос самого младшего лейтенанта: «Гражданка Усреднюк? Василий Осипович Усреднюк – не ваш ли сын?...».

Тут я вынул «Вальтер» и застрелился из недр каземата появился Весёлый Мальчик Дэр. Видел я его до этого раза два – всегда он представлял собой этакий бонус к Архимеду. И мне многое стало понятно. А Весёлому Мальчику Дэру выдали его ремень, и пока он препоясывал черные от гуталина джинсы (кто не знает – в трезвяке шконки начищают гуталином, чтобы красивее были и блестели), рядом появилась значительных размеров мадам. Лицо ее ничего не выражало. Она тяжело, пристально смотрела на Весёлого Мальчика Дэра, и шевелила губами. Её большие руки были опущены вдоль тела. Кулаки – побелели от напряжения.

Весёлый Мальчик Дэр выдыхал густые облака винных паров и глупо улыбался. Даже без заискивания. Он ещё не видел своих перспектив. Зато он увидел меня. «О! – сказал он. – Ёбанырот! Здарова! Эта ты?! За Архимедом пришол?! От прикольно, бля буду! А это мама моя! Мама – это мой большой друг, знакомься!!!». Я сказал «Здравствуйте», но тётенька не ответила. Она молча шагнула в коридор. Тогда я решил – не услышала моего наигранного шопесдец приветствия. Но сейчас я склонен думать, что она просто была занята концентрацией своих материнских чувств – чтобы не убить Весёлого Мальчика Дэра на месте каким-нибудь страшным способом…

А он, покачиваясь, продолжал: «Мы, прикинь, сидели вчера вечером с Архимедом в «Дровосеке», нормально так сидели, два пузыря в парке выпили, потом в «Дровосеке» ещё по пиву взяли, и ещё пузырь, нормально так, ага, пели потом из «Алисы», из нового альбома, а эта сука говорит потише, а мы такие ещё громче, а потом Архимед ножиком на столе «Алиса» вырезал, а я фломастером обвёл, а эта сука ментов вызвала»…

…Вялая улыбка Весёлого Мальчика Дэра утонула в широкой ладони, появившейся из коридора. В следующий миг перед моим лицом мелькнули его пятки, и стало тихо. Бабуськи зашушукались: «Это так и надо, ага. Это правильно, с ними по-другому нельзя, точно. Пиздить надо пока они маленькие, а то совсем на шею сядут, засранцы». Я был с ними полностью солидарен.

Особенно когда появился Архимед. «Дэра забрал кто-нибудь?» - были его первые слова. Беспокоился, значит… Пока я думал, как бы ему побольнее наладить в ухо, он вышел на улицу.

Там, жмурясь в последних летних лучах солнца, он сказал: «Дружище! Почти брат! Ты заплатил за меня 850? Спасибо тебе! А у тебя в самом деле совсем-совсем денег не осталось?»…

И я ответил. «Архимед! – примерно так сказал я. – Пёс матери своей, эакулят отца своего! Зачем разверзаешь ты молдованские уста свои? Зачем спрашиваешь меня за деньги мои? Или небо обрушилось в Дунай, и взят Измаил, и трубы Судного Дня пердят в унисон с твоей жопой, и постиг ты двухдневную смету свою?».

И Архимед ответил. Ночь моя была полна тревог и дум, сказал он. И не мог я уснуть и забыться, сказал он. И молитвы мои были сухи, как саксаул, сказал он. И приходили ко мне из пустыни суккубы и говорили «Капейка давай, иначе пецда будет», сказал он. И вот вижу я тебя, и знаю, что пришёл ты во помощь мне, и жизнь земная – только сон, и пусть приснится мне, что мы сейчас с тобой забухаем. Если, конечно, есть у тебя деньги. А то я изнервничался весь за ночь. Там так ужасно! Так ужасно! Выворачивай карманы, мудило, наскребай на пиво!

Тогда я просто почапал (очень точный глагол в данном случае, именно «почапал», иначе не скажешь) домой, потому что мои идеи по поводу предложения Архимеда лучше всего было обдумать, четко сформулировать, и изложить эпистолярно, а лучше – написать на заборе. И лишь недели три назад я позволил себе вылить за шиворот Архимеду кружку горячего чая. Но это – совсем другая история.

Источник

У вас недостаточно прав для добавления комментариев.
Возможно, вам необходимо зарегистрироваться на сайте.