Записки на кардиограммах

Разбирая завал медицинской электронной библиотеки наткнулся на небольшую книгу - что-то вроде дневника-записок-мыслей врача скорой помощи, собранных им за долгие годы дежурств и вызовов.
Открыл посмотреть и закрыл гораздо позже, только дочитав до конца.
Не могу не предложить ее вам:

От автора:
ВНИМАНИЕ!!! НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА!!!
Детям до 16 лет прочтение КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещено!
Предупреждение!
Это не памфлет. Это не пасквиль. Не фельетон, не сатира, не прокламация. Здесь нет жалоб, самолюбований и желания возвышаться.
Это – констатация фактов. Голых, имевших место. Так было. Фактически – зеркало, чуть замутнённое спокойным презрением к мудакам. Поэтому нефиг!
«Вы знали, куда вы шли!» и «Не нравиться – увольняйтесь!» не катят.
Вняли? Спасибо. Рассаживайтесь поудобней…

Михаил СИДОРОВ

Записки на кардиограммах

Эмоции, наблюдения, случайные мысли... Кардиограммы, в  силу привычки, кладёшь в нагрудный карман, отчего они всегда под рукой, и после вызова – не всегда, ясное дело, а так, время от времени  –  царапнешь  на обороте карандашом. Утром перепишешь, сотрёшь каракули с ЭКГ и сдашь, пришпилив её к карте вызова.
Так год. Два. Десять. Двенадцать.
А потом, оказывается, у тебя этого добра — завались! 

 

Н а ч а л о :    

«Но ведь это правда, рейсфюрер...»
Шелленберг — Гиммлеру, 1-ая серия.

***
     Замглав по скорой.
     Путает ИВЛ с ВВЛом.
     Не видит разницы между клинической и биологической смертями.
     Лазит в укладки, считает ампулы, сверяет со списком. Найдя заначки, рисует выговоры.
     Заслуженный врач РФ.
     На скорой не работал ни дня.
     Ей-богу, не вру!

***
     Менты пьют. Зверски. А прокуроры ещё круче. Те, кто выживут, станут к старости каяться, раздирая перед людьми рубища…
     Впрочем я, скорее всего, наивен.

***
     При просьбе лечь на спину, девять из десяти пациентов поворачиваются спиной вверх.

***
     Вечерний звон. Завал. Прорвало. Весь стол в адресах.
     И всем – срочно. Немедленно. Иначе Матвиенко, Райздрав и горячая линия.
     Час.
     Второй.
     Третий.
     Диспетчер вдруг стекленеет, блуждая зрачками с телефона на телефон. Те надрываются.
     Минуту.
     Две.
     Две с половиной.
     Диспетчер начинает смеяться.
     Ему откликаются.

***
     Во время осмотра могут:
     - зевать
     - рыгать
     - пердеть
     - ковырять: а) в носу  б) в зубах  в) в гениталиях
     - говорить по телефону (жестом: подождите!)
     - смотреть телевизор
     - курить
    Они дома, хули.
    А когда в поликлинике – ну совершенно другие люди!

***
     Отказ от госпитализации.
     О  возможных последствиях предупреждён. Подпись.
     Думаете, всё?
     Полагается ездить, проверять состояние.
     Себестоимость вызова – две тысячи.
     Ну?
     Четыре куска.
     Шесть.
     Восемь.
     О-па! Созрел и хочет в больницу. Больницу при этом хочет получше.
     Рассказывал коллегам в Европе – охуевали.

***
     Дословно:
     К о м м у н и к а б е л ь н ы й   ж у р н а л и с т: В двух словах – как вам нацпроектовские «Газели»?
     В р а ч   с   б о л ь ш и м   с т а ж е м: Уёбища.

***
     Часто, посреди ночи, прикоснувшись, участливо спросят: «Много вызовов сегодня?»
     Хочется взять сочувствующего за лицо и отпихнуть как Высоцкий Садальского.

***
     Любимая фраза высшего руководства: на ваше место – в шляпах!
     Одного как-то поправили: на ваше!
     Что было…

***
     Многие, в натуре, не знают:
     - названий своих лекарств
     - собственного диагноза
     - профиля отделения, на котором лежали
     - номера больницы
     При этом говорят «не помню», «не разбираюсь» и «нам сказали».

***
     Полковники невыносимы.
     Снисходительное «ты» свысока.
     Даже если одёргивать.
     Даже когда чехлятся.
     Холуи трёхзвёздочные.

***
     Пришедший к доктору робок и подобострастен.
     Вызвавший – развязен и хамоват.
     Это в крови.
     Поэтому, лучше сразу, с порога, на них наорать.
     Во избежание.

***
     Старательнее всех болеют цыгане. Самозабвенно и артистически.

***
     Разогнали студентов – статистику, стервецы, портят.
     Сертификатов-то нет, откуда?
     Студенты выходили с семнадцати до восьми.
     Воздушного моста так не ждали, с Большой Земли.
     В окружении.

***
     Стало привычным:
     Комната, пациент, юноша у компьютера.
     «В контакте», обычно.
     Внимает рассеянно, просьбы выполняет предварительно дочитав.
     Увозим – спросит: «с тобой поехать?»
     Понять можно.
     Три сотни друзей.
     Всем же написать надо.
     Про болезнь близких.

***
     У них здесь корректировщик. С биноклем. На дереве. Настроился на частоты и слушает. Даёт отзвониться, даёт вернуться. Открыл дверь – даёт отмашку: звони!
     Вызов.
     Туда же, в соседний дом.
     И умело так, гад, маскируется...

***
     Сорок пять лет, юрист, два высших образования. В двадцатисекундной речи двенадцать раз использовала конструкцию «как бы».

***
     Норма десятилетий – бригада на десять тысяч. Районы растут, вызова лежат на задержке.
     Выход?
     Изящный. Блистательный.
     Одна на четырнадцать.

***
     Четверо вместо восьми, и лавина звонков: утром сел – утром приехал.
     А Райздрав нынче праздновал что-то, так допоздна у кабака бригаду держали, на всякий случай.
     А остальные три въябывали.

***
     Не курить невозможно.
     К нулю раскуриваются даже самые стойкие.
     Потому что адреналин.
     Нервы.
     Оттого и язва у всех.
     Голодные же всё время.

***
     Коллега. Спокоен и флегматичен. Тридцать лет стажа, видел всё. Непрошибаем.
     Ан нет!
     Оскорбили на вызове. Ничего особенного – пьяные люмпены, всё как обычно… Но молча вышел, надел перчатки, отыскал, благо недолго, кус мороженного говна и запустил в форточку.
     Потом всю ночь пил коньяк.
     Один.
     Весь пузырь выдул.

***
     Кулибиных меньше, чем долбоёбов.
     Последний шедевр – кардиограф. Отечественный.
     Перед тем, как печатать, думает пол-минуты.
     Вообразите:
     Реанимация.
     Цейтнот.
     Ампулы россыпью.
     Кардиограмма ежеминутно.
     И всякий раз: «ПОДОЖДИТЕ 40 СЕКУНД».
     Охуеть, блядь!
     Отослали обратно – ломается, сука, часто…

***
     Во ВСЕХ больницах Санкт-Петербурга на входе в приёмный – порожек. Поднимаешь передние колёса – ы-ы-ых! – коллега приподнимает задние – ту-дух, ту-дух! – закатили. Порожка нет только в морге Судмедэкспертизы где, по большому счёту, глубоко похеру…

***
     Подъём ночью на «упал с кровати, приезжайте поднять» вызывает смутную симпатию к Менгеле...

 

    Прервусь ненадолго, пока гневным пальцем в грудь не упёрлись.
    Вот, удосужьтесь-ка:
   «Скорая медицинская помощь – вид помощи, оказываемой гражданам при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства (несчастные случаи, травмы, отравления и заболевания, приводящие к резкому ухудшению здоровья, угрожающие жизни и требующие проведения экстренных лечебных мероприятий)…»
    О как, оказывается, изначально-то!
    А вы говорите...
    Так о чём это я?
    А-а!

 

***
     - Я лекарства не признаю – вы только ЭКГ сделайте, а уж я дальше сам…
     Или:
     - Мне любимый человек изменил – дайте успокоительное, а то я в окно выброшусь!
     Глубокий обморок, нету пульса... м-да!
     - Это мне папа вызвал.
     А вот и он:
     - Алё! Вы уже там? Посидите с ней, пока не подъеду. Я в Нарве, границу прохожу – часа через два буду…
     И до кучи:
     Ни «доброй ночи», ни «проходите», ни табуретки присесть.
     Об кровать хлоп и жёлтой ногой в лицо:
     - Вот. Ступать больно.
     Мозоль. Ороговелая, давнишняя.
     - Ну, и?
     - Что «ну» – срезайте! Давайте-давайте, я ветеран…
     
     Так, спокойно!
     Не надо набирать воздух.
     Ветераны от «лиц приравненых» – ох, отличаются!
     Манерой общения.

***
     Ночь. Вызов. Через минуту повтор: скорей! Подрываешься и летишь. Диспетчер по рации: Быстрей – скандалят!
     Вываливаешься из кабины, дверь вбок, одной рукой чемодан, другой кислород, на плече кардиограф, дефибриллятор, на другом сумка с реанимацией, папка в зубах, домофон чуть ли не носом: пи-и-и-и…
     КТО ТАМ?
     Всё. Можно отнести кислород, дефибриллятор, сумку с реанимацией. Расставить неторопливо, подключить шланги. Позвонить снова и зевая войти.
     Ничего там нет.
     Проверено.
     Годами.

***
     Нельзя брать деньги, если их дают с помпой. А настаивают – тем более!
     Номера купюр переписаны.
     Список, как правило, под телефоном.
     Тоже проверено.
     Неоднократно.

***
     По коридору надо идти тихо и на пороге чуть задержаться.
     Так, чтоб не видели.
     И не слышали.
     Бесхитростное большинство начинает стенать только при твоём появлении.

***
     И не вставать перед дверью.
     Могут пинком открыть.

***
     И уж, конечно, никаких «входите – открыто»
     Войдёшь, а там волкодав.
     - Ой, простите, я про него забыла…
     Ебанутые!

***
     Умное лицо, в глазах разум. Кардиограмма, терапия, слово за слово…
     - А вы можете, как в фильме «Жмурки», пулю из живота вытащить?
     Озадачил.
     - Знаете, если б всё было так просто, как у режиссёра Балабанова, мы бы не потеряли двадцать миллионов в последнюю войну.
     - Нет, ну а всё-таки?

***
     Везли с пожара.
     Ожоги.
     Большой процент.
     Юный возраст.
     Тормознули на перекрёстке — проезд кортежа.
     Снеслись с ответственным, тот подтвердил: ждите!
     Семнадцать минут стояли.

***
     - Это какой корпус?
     - Не знаю.
     - Но вы ж из него только что вышли!
     Куда б ни приехали.       

***
     Номеров нет. Ни на домах, ни на квартирах.
     Не пишут.
     Но полагают, что мы – назубок.
     И разбухают во гневе.

***
     Порвал с корешем.
     Тяжёлые сутки, переработка часа на три, ехал домой – мужик в трамвае засудорожил, в лифте сосед к жене попросил… Стянул кроссовки, упал поперёк кровати, без душа и завтрака – звонок:
     - Слу-у-ушай, ты мне нужен как доктор…
     - Пошёл на хуй!
     Обиделся насмерть. Поймёт едва ли.

***
     Левел ап – когда начинаешь просыпаться за минуту до вызова.
     Сам.
     Ночью.
     Мистика!
     Очевидное – невероятное.

***
     Диспетчера опытны.
     - Нет такого дома по этой улице.
     Взрыв.
     - Да вы… Да я…
     - Паспорт откройте.
     Пауза.
     - Ой, да…
     Не часто, честно скажу. Но извиниться – ещё реже.

***
     Начал обычно: чем болеете… последнее обострение… что принимаете? А в спину сказали:
     - Чё хуйню спрашиваешь – лечи давай!

***
     Когда изобретут таблетку от «плохо», во врачах нужда отпадёт.
     Совсем плохо – переломил об колено.
     Чуть-чуть – поскрёб ложечкой.
     И в рот…
     - Дорогая моя, вам же шестьдесят лет. Вы прожили такую долгую жизнь – неужели не найти слов, чтоб описать собственное состояние?
     Не-а. Не найти.
     - Тупой какой-то… Ну, плохо – что непонятного?

***
     Принадлежность к прокуратуре объявляют ещё в прихожей.
     И недоумевают, не встретив подобострастия…

***
     Что странно – многим сочувствуешь.
     Против воли порой…

 

  Многие негодуют – каллиграфий, похоже, ждали, на бумаге на ароматной. Иные пеняют на негатив. Толкуют «жесть!» и жаждут приколов – неистово, ненасытно. А по-мне, так забавно: отрешился, бесстрастный, и смотриш, как утверждаются – кто во что...

 

П р о д о л ж е н и е :

«Яд каплет сквозь его кору...»
Наше всё.

***
     В кафе – только ночью. Днём куражаться: жрёте, мол, а там люди мрут! Или наоборот, уважухой задостают. Один вот, недавно, от полноты чувств, предложил шаверму за ним доесть…

***
     Исцелили, раскланялись, жена пошла провожать, а он вдруг из комнаты:
     -  НЕ ДАВАЙ ИМ НИЧЕГО!!!
     Фельдшер – девочка из училища, аж расплакалась с непривычки.

***
     Храм. Пасха. Эпилептик. Судороги нон-стоп – глубокий статус. Кончилась служба, пошёл народ. По нам, по больному, по батюшке… а тот, наивный, всё подождать их просил, да помолиться во здравие.

***
     Первая минута на скорой: ржут над коллегой – капали ночью, приступ был. Тычут пальцами в ЭКГ, рыдая от хохота, мне же, обескураженному, говорят:
     -  И у тебя так будет. Лет через десять.
     Хмыкнул гордо, а зря.
     Как в воду глядели.

***
     Градоначальник узнала об очередях в поликлиниках.
     Грозила публичными казнями.
     - Ух, ты! – Сказали все. – Круто! Ну-ну.
     Очереди исчезли.
     Дня на два.

***
     … и бесконечные тридцатилетние сучки с головными болями.

***
     Допуск к наркотическим препаратам оформляют два месяца.
     Как мимнимум.
     Через полюса на собаках запрос везут.

***
     А больницы теперь в честь христианских святых.
     Хотя некоторым имена нацистских преступников подойдут.
     Имени Кальтенбруннера, например. И, скажем, Адольфа Эйхмана…
     Варум нихт?

***
     Впихнули в нагрудный карман полтинник. Как швейцару. С такой, знаете, превосходцей: на тебе, братец, на сигареты!
     А был с получки – достал тысячу, сунул меж пузом и трениками: а это вам, милейший, на погребение!
     Пришла жалоба: такой-разэтакий, и даже говном бросался…
     Лишили премии на год.

***
     Диспетчер говорит – донимал минут двадцать. Давление ему, суке полупьяной, измерить. Пузырь шмурдяка в лапе – хлебнёт, затянется и снова в дверь: дз-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-зынннь…
     И ни души на станции, как на грех.
     А ночью, падла, телефон обрывал: три литра на харю, ум болит, язык ребром – инс-с-су-сульт у него. Г-гермо… гермор-р-рагический.

***
     Госнаркоконтроль бдит.
     Онкобольных обязали глотать сильнодействующие  в присутствии скорой.
     Приезжаем, смотрим, расписываемся: дескать, были, видели, правда…
     Так и катаемся.

***
     А обращаются к нам: ребята.
     -  Любезный!
                     МЫ.
                            НЕ.
                                 РЕБЯТА.
                                               Давно уже!
     -  Ой!
     Да!
     Конечно!
                            Извините, РЕБЯТА!!!
     Всё время.

***
     Выцелив самого трезвого, надо сказать: вы мне кажетесь наиболее здравомыслящим из присутствующих…
     Строить событыльников будет исключительно он.

***
     Было дело, даже участок впаривали.
     На носилках лёжа, под капельницей.
     - И соседи хорошие: зампред избиркома и полковник из ФСБ – соглашайтесь...

***
     От порога с ехидцей:
     - Что-то вы сегодня быстро приехали!
     Вот же ж блядь, а?
     - Эва как... Ну, тогда мы внизу подождём, в машине – позовёте, когда пора будет…
     Готово дело – оскорблёны донельзя.

***
     О журналах.
     Их восемнадцать.
     За сутки – подписей восемьдесят.
     На днях ввели девятнадцатый.
     Учёта журналов.
 
***
     Коллега.
     Изящен.
     Подтянут.
     Эрудит. Интеллектуал. Знаток поэзии и шахматных комбинаций. Цитирует наизусть и искромётен до зависти.
     Убеждён, что все нам должны. Но милосерден – войдя в положение, соглашается взять вещами.
     DVD-плеером, например.
     Или узелком столового серебра.
     С полной сумкой порой со смены идёт.

***
     На станцию пожаловал Госнаркоконтроль.
     Помимо комиссии ещё и автоматчик в бронежилете.
     Они что думали – мы отстреливаться будем?

***
    Обожают пересчитывать пачку денег под самым носом. Тут главное не ляпнуть что-нибудь вроде «смотри, не ошибись!», иначе непременно кляузу настрочат…

***
     Главврач скорой заканчивает интервью так: звоните и обращайтесь!
     И тёплый взгляд в объектив.
     Не на камеру поучает: врача надо бить, но не добивать.
     А когда докладывают, мол, государь, медик-то разбегается, отвечает: плевать – хоть полтора человека, но останется!
     По всему видать, крепко сидит.

***
     А однажды у нас свечу вывинтили – кому-то среди ночи понадобилась.
     Остального, правда, не тронули, взяв то, что крайне необходимо.
     Как папуасы.

***
     - Могу я вас попросить воздержаться от фамильярности в адрес человека, в услугах которого вы в данный момент крайне нуждаетесь?
     И – удивление:
     - Но ведь я ж старше!
     Тоже не редкость.

***
     У пациента, как правило, родственники. Наихудшая разновидность – бодренький балабол.

***
     С онкологическими как с детьми – предельная искренность!
     Никаких недомолвок и без утайки.
     Они ж чувствуют.

***
     Элитный дом. Повсюду иконки и выдержки из Завета. Тридцать семь штук насчитал – только от прихожей до спальни. А перед дверью, на ход ноги, молитва висит, от руки аршинными буквами.
     Видать, сильно с совестью не в ладах.

***
     По ночам приводят семнадцатилетних с амфетаминовой абстенухой. И лепят горбатого, втирая про дистонию.
     Вы не первые, кто приходит с такими симптомами. Давайте честно – что принимали?
     Возмущаются исключительно натурально, особенно девочки.
     Ну что ж, дистония так дистония – пожалуйте ягодицу...
     Через час возвращаются.
     Не помогает.
     Что вы говорите?
     Кто б мог подумать!
     Ещё раз: что принимали и сколько?
     С неохотой раскалываются.
     Почему шифруются? Бестактно, оказывается, о таком спрашивать.

***
     Старики гниют в одиночестве, гордясь успехом детей…

***
     Мальчишкой отсидел в немецком концлагере.
     После войны шёл за третий сорт – был на оккупированной территории.
     Никаких справок. Паспорт выдали лишь в шестьдесят первом.
     В девяностых немцы, раскаявшись, прислали извещение на пособие.
     А в департаменте его не нашли в списках.
     И попросили подтвердить документами.
     Он закатал рукав, показал номер.
     Предъявил письмо из Германии.
     Сказали, что недостаточно.
     Ну, плюнул.
     Через пятнадцать лет проблема – недоуплачен налог с пособия.
     То есть, кто-то за него получал.
     Изловчился.
     И нынче, поди, ленточки георгиевские повязывает.
     Блядина.

***
     Доктора, одержимого православием, фельдшера избегают – неловко, говорят, за него как-то, перед больными…

***
     Концерт Шнура в Ленсовете.
     Пьяные, потные, полуголые, неуправляемые имбециллы.
     Летающие бутылки, битые черепа, облака табачья.
     Кровь, моча, разлитое пиво.
     Хрип и корчи со сцены.
     И мат.
     Отовсюду.
     Со всех сторон.
     Вакханалия матерщины.
     Увозили сразу троих и чуть не подрались с ними в салоне.
     Сдали, отзвонились – опять туда же!
     Ну уж хрен!
     Взяли остановку в пути, – видим, мол, тело на тротуаре, проехать мимо клятва Гиппократа не позволяет, – а сами зашхерились у Ботанического и минут сорок только в себя приходили.
     Болтают, Шнур нынче в Оперу подался и там, по слухам, всю труппу очаровал.
     А меня вот, как вспомню, до сих пор передёргивает.

***
     Молодые мамы, заспавшие новорожденных.
     Обнимут его во сне, а он под тяжестью руки задохнётся.
     Маленький же ещё.
     Раза три попадал – полпачки потом выкуривал, в один присест.

***
     Перевернулись на скорой.
     Легли на бок и, вращаясь, ещё метров тридцать проскрежетали.
     Остановились, выбили люк в крыше, вылезли.
     Первое, что увидели – руки с мобильниками.
     Фотографируют!
     Человек десять, не меньше.
     Корячились, извлекали больного – никто не помог.
     Ходили кругами, ракурсы выбирали.

***

     Муть стёкол.
     Скелеты перил.
     Бред поколений маркером по стене.
     Аварийное освещение, мочало проводки, лишаи извести.
     Аммиак и кошатина.
     «Оно никогда не настанет!» – закричал вдруг Пилат...

***
     Псих в равной степени и всемогущ, и беспомощен…

***
     Коллеги. Везли бомжару в больницу и метелили его всю дорогу. Крики писали на диктофон. Вечером пили чай, слушали и смеялись под тортик...

***
     Одной фразой?
     Пожалуйста.
     - Не, не поедем. Мы вас лучше ещё раз вызовем.

***
     Люди безумны...

 

О т с т у п л е н и е :

    Был Рим. Держал мир в кулаке. Строил города, дороги, знания умножал. А потом кончился. В одночасье. Забыли всё. Тысячу лет жгли людей, молились на деревяху и испражнялись там, где приспичило…
    Питер. Метро. Технологический институт. Даты на стенах: первый спутник, ядерный синтез, оптический генератор – пол-века назад.
    А ныне только: хлеба и зрелищ!
    Один в один.
    Настораживает.


Taestimonium Paupertatis.

***                       
    « - Чё, блядь, до хуя умный?»
    Повседневное.
    «Бить нельзя их, а не вникнут — разъяснять...»
    Классическое.
    Вызвали ночью и не хотели пускать, пока документы не предъявлю...

***
    Умер Углов.
    В аккурат на Первомедовский выпуск.
    Санитар морга промеж молодых докторов.
    Слегка подшофе:
    С Академиком сфотографироваться не желаете?

***
    Маленький триптих:
    
             I
    На глаз – месяц запоя.
    А уверяют – три дня.
    - Мужик, давай честно?
    - Ну, может, четыре…
    Насмерть стоят.

             II
    Никакие.
    Аж ссутся непроизвольно.
    Но – поголовно:
    - Д-да я тока бутылку пива с-сёдня…

             III
    Ещё раз:
    Синь темнит.
    Медик догадывается.
    Обязан.
    Ему, бля, деньги за это платят!

***
    Доброхоты.
    Сдёргивают с обеда: «На остановке, в инвалидной коляске».
    Что – в коляске?
    Не знаю, езжайте.
    Мертвецки пьяная побирушка.
    - Домой её отвезите...
    Ну, не уроды?

***
    Жидкость для труб.
    Стакан.
    В два приёма.
    Пиздец какой-то...

***
    Суррогаты, панкреонекроз, кранты поджелудочной.
    Свезли к хирургам.
    Месяц, два, и опять он.
    Живот в рубцах – еле выжил.
    Под сиреной обратно.
    Выписку обмывал.

***
    Рабочий посёлок.
    Пропитые упыри, плевки, помои из окон.
    Дети играют «в пигмалионов».
    В подвале, на трубах...
    Выросли, поди, спились.

***
    Отправили на учёбу.
    В первый же день: так, сдаём по штуке, на нужды кафедры!
    Отказался.
    Домой звонили.
    Два раза.       

***
    Комиссии.
    Юные женщины в макияже.
    Запинаясь, читают список и требуют предъявить.
    Потом ставят галочки.
    Надменны и робки одновременно.
    Как им так удаётся?

***
    Центнер живого веса.
    - Идите за мужиками – нести надо.
    Мнутся.
    - А может, мы с вами вдвоём как-нибудь?
    Чёрт их знает, а вдруг правда – врождённая деликатность…

***
    Госпитализация.
    - Едете?
    - Н-не знаю… Надо Тамаре позвонить... Алё, Тома? Меня врачи забирают – ехать, как думаешь?
    И к этому привыкаешь.

***
    Кафель, хром, крахмал простынь.
    Стоит, качаясь, и ссыт на пол…
    А римляне, когда убивали, упав, плащом накрывались.
    На подвздохах.
    Чтоб не глазели.

***
    Никого не трогали, ждали на светофоре.
    А он по зебре вихлял, пьяненький.
    Увидел, встал напротив – и матом!
    Потом всхрапнул, пал оземь и заелозил копытами.
    Откачали уёбка.
    Мы ж добрые.

***
    Детей только жалко.
    Они счастливы.
    Им сравнить не с чем.

***
    Звезда.
    Вживую.
    Пьяная.
    Омерзительно.

***
    Бухал всю осень – бросила баба.
    Обезножил: умоляет, трясётся...
    Лекарим.
    - Я ей DVD купил, – успокаиваясь, – фильмов кучу, микроволновку, утюг…
    И вдруг – волком:
    - Отомщу-у-у-у-у! Х-х-х… атамщу-у-у-у-у!

***
    Наркоманы и алкаши.
    Конца краю...
    Впечатление – линия партии.

***
    Прямой эфир, конкурс.
    Как вы гадите сослуживцам?
    Самым оригинальным – по два билета.
    Взахлёб, веришь?
    Микрофон рвали.
    Осматриваешь потом пациента, а в голове: не тебя ли я сейчас слышал?
    Конкретно накрыло.

***
    Особняк.
    Аритмия.
    Купировал, собираюсь.
    - А вы не хотели бы у нас дворником поработать?
    Ахуй.
    Ступор.
    Онемел, честно.
    Они ж, на голубом глазу, дальше:
    - Нам дворник нужен, интеллигентный. Чтоб и пообщаться, и помощь оказать, если что. И зарплата достойная – не то, что ваши копейки...
    И главный хит:
    - Не понимаю, почему вы отказываетесь?

***
    Краснорожий кабан – лежит, пену пускает.
    Бутылки, бутылки, бутылки, бутылки.
    Прошлись по соседям: вынести не поможете?
    - Хорошо, сейчас. В какую квартиру? Э-э, нет…
    Весь подъезд отказался.

***
    Рабочий посёлок.
    Скорая.
    Сразу предупредили:
    - Больные – двух категорий: «скотина» и «скотина пьяная».
    Шокировали, подтвердилось.

***
    - Что ж ты так керосинишь, родной?
    - А чё ещё делать-то?

***
    Обрёл истину: чиновный люд считает наши деньги своими.
    Сами признаются, разболтавшись с реланиума.
    - В больницу? Надолго? Ч-чёрт! Транш, как назло, НАМ пришёл...

***
    Диспетчер заполняет сканворд.
    - Слышь, эта... водяные часы?
    Второй год про них спрашивает.

***
    Негласно – принимать всё.
    На днях, к примеру, на флюс отправили.
    Я серьёзно.
    Езжай, говорят, не выёбывайся – записан вызов!

***
    Абстенуху откапать?
    Это не к нам.
    Крик.
    Мат.
    Даже харкнул вдогонку.
    А минутой раньше трупом лежал.
    И голос такой слабый-слабый...

***
    Девятнадцать лет, плохо.
    На похмел к сыночке вызывают.
    Мне б в таком возрасте и в голову не пришло.

***
    Волшебное слово?
    Ладно, на ушко:
    А вдруг он умрёт?
    Отмычка.
    Золотой ключик.
    Приедет бригада…

***
    Ужрался, рухнул, замёрз.
    Попал в тепло – полез в драку.
    Без вариантов.
    Дубинки порой сказочно не хватает.

***
    Да.
    Согласен.
    Засранцы.
    Врачи-вредители.
    Но в общем зачёте – с большим отрывом!
    По очкам.
    У Бога.

***
    Запах алкоголя в выдыхаемом воздухе. Речь, поведение и движения пьяного человека…
    На «вы» – борзеют.
    За прогиб принимают.

***
    Главврач, разжирев килограммов на двадцать, отменил выездным ужин.
    Приказом.
    Оперативность, типа, страдает.

***
    Идёшь по городу – каждые пять минут скорая.
    За бугром – ну хоть бы одна!
    Делом занимаются потому что.
    Заходил, спрашивал.

***
    Пьяных ветеранов велено развозить по домам.
    Реверанс, типа – заслужили, чертяки!
    Но только раз в год.
    Девятого.

***
    В позапрошлый раз им дарили приёмники.
    В прошлый – по комплекту белья.
    Нынче разорились на кружки.
    Всё с символикой, всё с оранжево-чёрной.
    А разговоров-то, разговоров!

***
    Спасли боярина кардиологи.
    А свезли уже коммерсанты, у них салон комфортабельней.
    Спецы же, с приказом не отставать, кресло-каталку следом доставили.
    Дорогую, с моторчиком – на все сто доверие оправдали!

***
    Рабочий посёлок.
    Зарплата.
    Накануне оповещают.
    Готовность «раз».
    И хирургов на низкий старт.

***
    Памятное, говорите?
    На «спазмы живота» вызов.
    Оказалось – рожает.
    Не поверили.
    Звонили на станцию: вы кого нам прислали?
    Спросили, за сколько диплом купил?
    Там и принял, куда деваться.
    Думаете, извинились?
    Хуй!

***
    «Вы должны!», – говорят.
    Не совсем уверенно, впрочем.

***
    Пьяный, ругань, угрозы – с чистой совестью кладёшь трубку.
    По инструкции.
    Но это раньше, а теперь так:
    - Что там?
    - Слушай, не знаю, они матом орут – ты съезди, глянь…
    Качество услуг, психология потребителя... мене, текел, упарсин!

***
    Спецы зашиваются.
                                  Линия вешается.
                                                               Диспетчера в дыму сутками.

    Начальство, лелея карьеры, боится жалоб.

***
    Загадка.
    «Состояние после падения с 9-го этажа через мусоропровод».
    Ась?
    То-то.
    Рабочий посёлок, Новый год в общежитии.

***
    Особняк.
    Забор.
    Домофон.
    Открываем!
    Щелчок.
    Кавказец.
    Нос к носу.
    Чуть ли не метр в холке.
    А с крыльца уже наблюдают.
    Сорвал спектакль – не трогают меня псы.
    Крикнули: пациент ждать не стал, уехал сам, к частникам...

***
    И все, как один, на дороге скорую пропускают — непременно уведомят.

***
    - Давно?
    - Со… ф-ф-фх… со среды.
    - А вызвать?
    - Пройдёт… кх-кх... думал.
    - Сколько лет болен?
    - С де… фх-х-х… с детства.
    - Хоть раз само проходило?
    - Нет.
    - Тогда почему?
    - Фх-х-х… не знаю, отстаньте!
    Астма.
    Стандарт.
    Один из трёх, где-то.

***
    Жалуется и трещит семечками.
    - Может, прервётесь?
    - Не, я без них не могу. Наркотик. Хотите?

***
    Новострой.
    Запах краски и свежести.
    А в квартирах уже ханыжник — подошвы липнут.
    Расселение коммуналок...

***
    Здоровьем нации озаботились, надо же...
    Инопланетяне, ё!

 

     Точно помню – не так было, застал ещё. Это потом – как мутным селем с горы. Под гонор и улюлюканье. С соплями и ностальгией в сухом остатке.

    Вернуться можно. Выключить телек, сесть и подумать. В тишине. Мозгом. И, главное, на других, на других потом не равняться – у них-то, сирых, по-прежнему всё…

 

О к о н ч а н и е :

***
    «Чудны дела Твои, Господи!»
    9:00 – 00:00
    «…ибо не ведают, что творят.»
    00:00 – 9:00
    Заблудились, тормознули возле старушек на лавочке.
    - День добрый! Не подскажете – Граничная улица?
    - ГРАНИЧНАЯ или ТУПИКОВАЯ?
    Не нашли, что ответить. Молча отъехали.

***
    День. Двор. Детсад.
    Работяги кладут шифер на крыши беседок.
    Утром туда же – двор, детский сад, беседки…
    Без шифера.
    Сняли ночью.
    Для дач.

***
    - О, скорая!
    - Эт за тобой. Эй, эй... заберите его в дурдом!!!
    Повсеместно.
    Из года в год.

***
    Боксёр.
    Чемпион.
    Медали, пояса, кубки.
    Неадекват: от угроз к плачу без обертонов.
    Трезвый.
    Не псих.
    Во страху было!

***
    Кашель, хрип, жгуты гноя из лёгких.
    Кастрюля за приступ.
    В бронхах грязевой гейзер, температура за сорок.
    Абсцедирующая пневмония.
    Участковая – накануне. Выписала лекарство, вон, рядом, на тумбочке…
    ТАБЛЕТКИ ОТ КАШЛЯ.
    Довёз живым.
    И там смогли, вытянули.

***
    Не пропустив, впилила нам в борт.
    Отдышалась: накапайте корвалола…
    Выяснилось – третье ДТП за год. Больше, утверждает, не попаду – сколько ж можно?     
    Надо, надо было накапать.
    Чтоб надула.

***
    Отключили воду на станции.
    В обед огласили вердикт: дай бог под утро!
    Позвонил в районную администрацию, представился Главврачом...
    Дали через сорок минут.

***
    Даже мелкий начальник любит  ввернуть, что у нас работа без права сна.
    Дескать, койки ваши со станций – в любой момент!
    В идеале: скамья, получивший вызов выходит, остальные сдвигаются ближе к двери.
    А освобождённую площадь можно в аренду сдать.

***
    Истинно свободны – неизлечимые.
    Из тех, кто ещё ходить может.

***
    Чужеземный премьер привёз беременную жену, и к ней немедленно кардиологов прикрепили.
    А ну как рожать начнёт?
    Сутки за ней ездили, поссать сходить не могли: сказано же – неотлучно!
    Линия, естественно, без спецов: шоки, инфаркты…
    Неплохую жатву смертушка собрала.

***
    Врачей обязали сдавать зачёт.
    Высокопоставленной медсестре.

***
    Угасал барин.
    Скорая ежедневно.
    Официально: «плохо онкологическому».
    На деле – меняли калоприёмник.
    Реаниматологов посылали.

***
    Обещанный грипп.
    Тупенькие, смешливые кисы с тридцатью семью и тремя.
    Вечером, в основном.

***
    Форточки наглухо.
    Откройте, вы ж духотой только усугубляете.
    Мы потом, говорят.
    А в глазах: ишь, что удумал!
    Продует же.
    Под двумя одеялами.

***
    Многие, живя с удобствами, моются раз в неделю.
    По субботам.
    Как отцы их и деды.

***
    Старухи.
    Сантиметровой толщины ногти на пальцах ног.
    Слоями.
    Как торт «Полярный».

***
    Слегла коллега с печальным диагнозом.
    Даже заведующая вздохнула:
    - Жаль! Ещё одной единицы не стало…

***
    Правительственная резиденция. Банкет. Поплохело участнице.
    Послали нас и кардиобригаду вдогон.
    Разобрались, отзваниваемся: ничего серьёзного, не правительство, отменяйте спецов.
    И ответственный – сам, лично:
    -  Пусть едут. Переключаю на консультанта, опишите кардиограмму – подробно…
    Он и кардиологов заставлял ЭКГ переснять.
    Жополиз хуев!

***
    Сняли с электрички с укусом змеи.
    На вопрос, кто укусил, расстегнув молнию, вытащил из кармана гадюку.
    Живую.

***
    - Алё, чего от живота лучше принять?
    - Лучше – если к вам доктор подъедет.
    - Не, мы в Лондоне. К врачу дорого, так вы скажите, чё нам купить…
    Нош-бру посоветовали.
    Брынцаловскую.
    Пусть ищут.
    В Лондоне.

***
    Пожар. Хрущоба. Третий этаж.
    Горит кухня с прихожей.
    Балкон, дети, восточная женщина.
    Орёт, рвёт волосы, мечется.
    Снизу в тридцать глоток: да уймись ты – ребятишек пугаешь! Сейчас снимут вас!!!
    Невменяемая.
    Хватает малышей и вниз, одного за другим.
    Народ под балкон, как голкиперы…
    Незабываемо.  

***
    Повально:
    Звонят старикам; те, как водится, сетуют на здоровье, а им скорую.
    Задыхается, теряет сознание, боли в сердце…
    Вваливаешься всклокоченый, а там и не в курсе: не вызывали мы, говорят.
    А кто?
    Дочка, наверное. Она не с нами живёт…
    И перезванивает потом: мол, как там?
    Божья роса, ёпт!

***
    Обострятся, ухудшатся, належат осложнений и скажут в глухой ночи: не хотели вас беспокоить...
    - Ну и не беспокоили бы.
    - Так плохо же!
    - Сразу б и вызвали.
    - Так беспокоить же не хотели!
    Бесконечно.
    Как космос.

***
    Мужчина, тридцать два, звонит из гостиницы.
    Покусали клопы.
    Отказали.
    Истерика.
    Звонок в горячую линию.
    Потом звонок из Райздрава.
    Съездили.
    Повод: «Укус насекомого».
    Диагноз: тот же.
    Могу поклясться.

***
    Сочувствовать вредно – наполнятся  значимостью, начнут «тыкать»…

***
    Некоторые старушки сушат на батарее использованные прокладки.
    Из экономии.
    Маразм, несомненно, но вдуматься…

***
    Наведалась СЭС.
    Запретила посуду.

***
    Ввели морфин на инфаркте. Забыли ампулу. Хватились поздно – уже ведро вынесли.
    Зажав в зубах фонари, фильтровали мусор в помоечном «бэтээре».
    Нашли.
    Госнаркоконтроль беспощаден…

***
    Иной раз не попрёт – и целый день мордачи с багровыми шеями.
    - Слы-ы-ышь, кома-а-андир, ты там, кароче, чё-как…

***
    До конца смены корреспондент не выдерживает.
    Сбегает ближе к полуночи.

***
    Два приказа.
    Первый: демонтировать аппаратуру с истёкшим сроком, пусть даже рабочую.
    Второй: на вызова надевать колпаки. Всем поголовно – будут проверки.
    В один день оба.

***
    Подкравшись, заведующий фиксирует на видео задремавших.
    И лишает премий – спали в дневное время.
    Летами юн.
    Перспективен.

***
    Мечта скоропомощных – уложить Президента в «ГАЗель» и прокатить с километр.
    Чтоб почувствовал.

***
    Раньше, на светофоре, дожидаясь зелёного, я за столбом вставал.
    Мало ли, на тротуар вылетит?
    А потом перестал.
    С бетоном выворачивают при ударе.

***
    Работаешь на асфальте – хамят в спину.
    Из толпы.
    Понимая, что не до них.

***
    По дороге в стационар, доверительно начинают «за жизнь».
    Основной тезис: «порядочные» и «быдло».

***
    Волна болезненных месячных.
    Модно у молодёжи.
    - Да, привычно... да, регулярно.
    Томность, мука, улыбка из-под ресниц.
    И чуткий юноша:
    - Зая... Зая...

***
    Метеопатия популярна.
    Лечили одну, краем глаза – листок в серванте.
    Атмосферное давление, перепады за сутки.
    Пик – в три пополуночи.
    Время вызова угадаете?
    Минута в минуту.

***
    БЕЗ ПРАВА ОТКАЗА!
    Ультиматум.
    Ездить на всё!
    Иначе пиздец.
    Ездим.
    На всё.
    Вообще.
    Такая вот инновация.

***
    - Что беспокоит?
    - Уже ничего. Но, всё равно, поставьте (!) какой-нибудь (??) укольчик…
    Серь баклажанная.

***
    Энергичные дамы.
    Апломб. Гонор. Ворох вопросов.
    Напористые.
    - Зовите соседей – носилки нести.
    - У вас для этого санитары есть!
    - У меня, как видите, даже фельдшера нет. Идите, ищите.
    И всё.
    Расстеряность.
    Беспомощность.
    Беззащитность.
    Пройдёшься по этажам, приведёшь, вынесешь.
    Сопровождают в карете – апломб, гонор, ворох вопросов…

***
    Ещё о соседях.
    На просьбу позвать, отвечают: Что вы, у нас тут одни старухи живут!
    Все.
    Всегда.
    Везде.
    Слово в слово.

***
    Удивительно, сколько людей лично знают нашего губернатора.

***
    Звонят, спрашивают, как принимать таблетки.
    Жёлтенькие такие.
    На “кэ”.
    Точно не помню, от давления… ну, вы должны знать!

***
    Разрешение приступа:
    Хх-х-харрр... Ф-ф-фэф... Спа... хыссс... сибо, сыночки...
    Мама! – Одёрнет дочь. – За уколы спасибо не говорят!
    А скажешь «зависит от воспитания» – обижаются.
    Прелестно, по-моему...
   

 В таком вот ключе. Эмоций тут на копейку, одно любопытство, типа: ну-у, что нам ещё покажут? Иной раз осточертеет – уволишься. Туда ткнёшься, сюда… не, не моё, ерундой занимаются! И обратно на линию. С ходу в теме, ликуешь – везёт на первых порах, – и, как прежде, многим сочувствуешь. Против воли порой…

 

К о н е ц

 
Постскриптум:                 Допуск к наркотикам.
                                             Пять месяцев!
                                             Бедолаги.
                                             В поте лица…

У вас недостаточно прав для добавления комментариев.
Возможно, вам необходимо зарегистрироваться на сайте.