Оглавление | Поиск | Наверх |
Подробно о закачке |
Мельник - Крестовый поход (Версия:doc) | ||||||||||||||
1. В ружьё! Настали такие хорошие деньки — в нашем обществе есть всё. Ну, кроме справедливости. Так уж получилось: рынок есть, многопартийная система есть, выборное право есть, демократические институты есть, а справедливости нет. Куда она подевалась? А она была вообще, эта справедливость? Вдруг её и не было никогда? Очень может быть, но... Если её никогда не было, то откуда я знаю вообще это слово — «справедливость»? Откуда оно мне известно? Скажите! Главное — о правосудии мы всё-таки говорим. Все говорят о правосудии! Не всегда, но хотя бы иногда. Ведь говорят же! А о справедливости — ни гу-гу. Почему так? Нет, мне захотелось разобраться. Не то, чтобы я тут был самый обделённый — в смысле справедливости. Нет, что вы. Просто я вижу, что есть несправедливость, а справедливости — нет. И почему-то так получается, что это стало для меня личным делом. Я не знаю, возможно, это болезнь или комплекс какой-нибудь — да, какая разница? Как только я подумал о справедливости, вернее — о её отсутствии, мои глаза обратились к нашему Олимпу. Ведь рыба гниёт с головы. Или народ ошибается в этой поговорке? Посмотрел и понял: народ не ошибается никогда. Голова живёт несправедливо. И больше всех кричит о духовных ценностях, о религии. Почему, интересно? Как только небожитель (или его сопливый потомок) творит беззаконие, сразу оказывается, что они неподсудны. Но зато, они «очень религиозны» и «глубоко верующие люди». У меня сразу возникает ощущение какой-то логической связи между тем, что они неподсудны, и их декларациями своей «глыбокой» религиозности. Один на глазах у всей страны бредёт в церковь перед началом рабочего дня, а второй всю ночь молится. И оба врут. Естественно, мне захотелось присмотреться к источнику этой «религиозности». Узнать, как говорится, откуда ноги растут. И я присмотрелся. Вот, что из этого вышло. Да, ещё момент: мне уже говорили, что я оскорбляю чувства верующих людей. Ну, во-первых, истинно верующего такой фигнёй с веры не сбить, а во-вторых... А, во-вторых: больше дискредитировать религию, чем наши «небожители» — невозможно. Нет, я просто пытаюсь понять… Почему нечистые на руку правители так много говорят о морали, о духовности, о религии, о боге? И, чем грязнее у них руки, тем больше говорят, тем чаще демонстрируют их, эти «чистые руки». Что это за религия такая? Что это за тайное учение? Доктрина двуличия? Концепция грязных рук? Идеология лжи и воровства? Нет, это, всего лишь, христианство. Со всех сторон я слышу о противостоянии мусульманского и христианского миров. Методом исключения я прихожу к выводу: я принадлежу к христианскому миру, а к мусульманскому миру я не принадлежу. Так уж получилось. И это напрягает! Мне не нравится жить с ощущением, что мне противостоят мусульмане всего мира. Ведь я им ничего не сделал! И они мне ничего не сделали — пока. Но противостоят — только потому, что я принадлежу к христианскому миру. Неужели он так плох, этот христианский мир, что само его существование является причиной тотальной ненависти и противостояния? Как я себе это представляю? Я стою на бескрайней равнине, а напротив меня расположилось огромное войско мусульман. Душманы, басмачи и всё такое. Они вооружены: у них автоматы, бомбы, и огромные ножи. Острые такие. Они настроены очень воинственно, и мне становится страшно. Они кричат: смерть неверным! В смысле — христианам. А значит — мне. А значит — всем нам. За что? Я — христианин. Я христианин? Секундочку! Давайте разберёмся. Разборки — вообще наша национальная забава. Вот Крым. Разбираются. — Так, ну-ка проваливайте отседа! — Не будем проваливать. — Что значит «не будем»? Вы что, не видите — нашим детишкам негде в футбол играть? — Нельзя тут в футбол играть — это кладбище наших предков. — Да кто вас спрашивает вообще? Стоп. Что-то не так. Играть на кладбище в футбол нехорошо. Хотя, с другой стороны… Нет. Нет никакой «другой стороны». Я бы не хотел, чтобы на могиле моего деда играли в футбол. А вы бы хотели? Я бы даже, пожалуй, чего-нибудь сотворил с такими «футболистами». Сделал бы с ними что-нибудь криминальное. Так почему же стоит такой пронзительный визг, и все защищают футболистов? А оттого он стоит, что футболисты относятся к христианскому миру, а своих надо защищать — в любом случае. Разве нет? Что это значит? Это значит, что вопрос не будет решён по справедливости. Он будет решён «по закону» — если в выигрыше останутся футболисты. Если же нет, то и по закону он не будет решён. Он никак не будет решён. «Христиане, вы оскверняете чужие святыни, и говорите, что это правильно. Вы — двуличны и лживы, вы — воры, ибо берёте чужое без спросу. За что вас уважать?» А мне нечего ответить. Небоскрёбы далеко, а стадион рядом, и под ним — кладбище. Но, может быть, ответить так? «Подумаешь, мы и на своих старых кладбищах строим разные вещи». Нет, я даже озвучивать этого не буду, ибо знаю, что мне ответят. Вот, что мне скажут: «То, что вы делаете с вашими кладбищами — ваше дело, но осквернение собственных святынь не даёт вам права осквернять чужие». Вот так, примерно. И ещё я начинаю понимать, что в нашем, христианском мире справедливость и закон — совсем разные вещи. Есть ещё иудеи. Предтечи, так сказать. Они стояли у истоков и ислама, и христианства. И тут мне не придётся выдумывать разговор. У меня есть друг детства! Мы вместе выросли и как-то не задумывались о том, что принадлежим к разным мирам. И вот… Спрашиваю. — Это правда, что ваши священные книги разрешают обманывать христиан? — Правда. Ответ — не так прост, но, чтобы не юлить, я отвечу именно так. Да. Простой вопрос — простой ответ. Но я опешил. Всё-таки, мы друзья… — Подожди, а почему? Ведь это нехорошо. — Что нехорошо? — Обманывать христиан. — Обманывать вообще нехорошо, но скажи-ка, друг мой ситный, ты веришь в бога? — Нет, конечно. Это глупо — верить в бога. — Ну, это твоя приватная позиция, да и речь не о том. Ты крещёный? — Да. — Вот тебе и ответ. Ты крещёный, носишь на шее крестик (должен носить), а в бога не веришь. Вот скажи: ты христианин? — Наверное, нет, хотя я не знаю. — Ты хотя бы честно отвечаешь, за это я тебя и люблю. Сам посуди: тебя крестили, ты христианин, но в бога не веришь. Как к тебе относиться иудею? Тебе ещё повезло — я хороший друг... |
|
|||||||||||||