Предисловие авторов

Книга, которую Вы держите в руках, вызвана многими причинами.

С одной стороны, опрос, который проводится одним из авторов книги средствами интернета, показывает, что шаманские практики являются наиболее востребованными среди людей, оринтированных на духовные измерения своего существования.

С другой стороны, появилось масса шаманов, которые окликнулись на этот социальный заказ.

С третьей стороны, явление шаманизма, на наш взгляд, давно требует взвешенного и ясного интеллектуального анализа.

В шумероП аккадской мифологии функцией «человеческим» было кормление богов посредством жертвоприношений после того, как боги устали сами себя кормить. В новом мире люди разучились делать жертвоприношения Богам и они умерли.

На наш взгляд, обращение множества людей к шаманизму является попыткой возродить древнюю, архаическую духовность и соприкоснуться с Знанием (истинным, реальным вневременным)

Обращение к шаманизму, к его обрядовой культуре, таким образом, в эпистемологическом контексте, выглядит как проявление неудовлетворенности обыденным (неполным, ущербным, неполноценным) знанием и обращение к полному, трансцендентному духовному знанию.

Сегодня мы располагаем массой материалов и научных работ по шаманизму этнологического, религиоведческого, культурологического и психологического характера.

Основы знания о сознании были заложены в доисторическую эпоху первобытных культур. Даже в первобытном мировоззрении было трансперсональное, сверхиндивидное, духовные. В 90-ые годы мы определили это состояние как "первоначальное психическое" или «изначальное состояние сознания», предполагая, что в нем не было расчлененности на субъектно-объектные отношения. Индивидуальная психика была погружена в мир природы, космоса, человеческих взаимоотношений, и существовала как бы вне времени (Козлов, 1998).

Быть "никем" для представителя первобытного стада охотников являлось буквальным фактом:

а) самоидентичностью обладало племя, а не индивид. Индивид не имел ничего своего. Все принадлежало племени. Самое главное - индивид не вычленял себя от племени, не был личностью, индивидуальностью в современном психологическом понимании. Его жизнь отождествлена с жизнью и с сезонной биоритмической активностью племени. Племя представляло собой единый организм. Индивид был частью этого организма, ее функционально-топологическим элементом. Так же, как рука или нога, или сердце не выживает отдельно от организма, так и индивид был обречен на погибель вне племени. В некотором смысле тело индивида идентифицировано с телом и жизнедеятельностью племени. Любая биологически важная активность была вплетена в активность племени, и индивид не представлял своей отдельности. Более того, воля индивида была подчинена общей воле племени.

б)    индивид был погружен в живую, одухотворенную природу. В философии и исторической психологии такая особенность идентификации психического называется анимизм. Мир, окружающий индивида, был не просто одухотворен в каком-то всеобщем онтологическом смысле: каждая живая и неживая форма была взаимосвязана с существованием человека. Он был един с природой. Он был живой частью живой природы и живого космоса. Он был предельно зависим от капризов этого одухотворенного пространства, Облака, солнце, небо, пролетающие птицы, звери лесные, деревья, овраги, камни на холме и сам холм... все они были частицами его жизни. Для него они имели не предметный характер, Они составляли живую одухотворенную ткань его жизни.

в)    существование вне линейного времени. Для первобытного человека время являлось иллюзией, он существовал "в полноте времени", можно даже сказать в вечности. В его восприятии все события происходят как бы одновременно. В этом смысле сам он как бы существует всегда. Мы можем предположить, что наша тяга к "вечной жизни" укоренена в этой архаической памяти вневременного существования.

г)    моральная индифферентность. Психическое располагалось за пределами добра и зла. В такой реальности даже болезнь, старость и смерть теряют свое "зловещее" качество. Ритм рождения и смерти, драма хищника и жертвы, страдания индивидуальных существ, даже вымирание целых родов и племен - все является стихийным и естественным, абсолютно невинным, ибо все это полностью бессознательно и поэтому неспособно ни на преднамеренность, ни на раскаяние. Нет личности - нет ответственности, воли, корыстного действия и угрызений совести...

Все эти качества в их единстве являются описанием метафорического "сада Эдема". Они одновременно является описанием понятия "первоначального психического".

Честные сообщения антропологов нового поколения об их персональном опыте познания шаманских культур и научные исследования околосмертного опыта поставили дополнительные вопросы перед традиционной психиатрией и психологией. Многие исследователи, которые систематически изучали эти новые области, пришли к заключению, что вечная мудрость заслуживает того, чтобы её изучать заново, и что концепции западной науки, посвященные этим темам, должны быть пересмотрены и расширены (Капра, 1996).

Происхождение шаманизма теряется в глубине веков. Ему, вероятно, по меньшей мере, от тридцати до сорока тысяч лет, и он своими корнями уходит в эру палеолита. Стены знаменитых пещер в Южной Франции и Северной Испании, такие как Ляско, Фон-де-Гом, Ле-Труа-Фрер, Альтамира и других расписаны красивыми изображениями животных. Большинство из них представляют собой виды, которые фактически населяли ландшафты каменного века - бизоны, дикие лошади, каменные козлы, мамонты, волки, носороги и олени. Однако, другие животные, такие как, например, "Чудесный Зверь" в пещере Ляско, являются мифическими существами и определенно имеют магическое и ритуальное назначение. В нескольких из этих пещер находятся рисунки и рельефы странных фигур, сочетающих в себе черты человека и животного, которые вне всяких сомнений представляли древних шаманов (Campbell, 1989).

Центральное верование шаманизма состоит в том, что существуют два мира, тесно прилегающие друг к другу, порой перекрывающиеся, но остающиеся отдельными. Это физический мир, в котором мы живем, и духовный мир, населенный силами, которые направляют и контролируют физический мир. Как обитатели "меньшего" мира, мы существуем в нем, в некотором смысле, по милости мира духовного. Его вторжение в наш мир может принести исцеление или болезнь, удачу или невезение. Духовный мир параллелен всей нашей жизни на физическом уровне - так, каждое дерево, животное или камень обладает собственным духом. Причинить им вред или обидеть - значит накликать беду. Таким образом, наше взаимодействие с духовным миром приобретает значительную важность. Именно здесь приобретает решающее значение роль шамана. Он способен войти в мир духов и установить контакт с силами духовного мира. Это достигается через состояние транса, в котором шаман разговаривает с духами или играет роль медиума (Уолш, 1996).

Такие люди обладают значительной силой и авторитетом. В шаманских культурах ни одно важное решение не принимается без предварительного обращения к шаману. Когда приходят болезнь или лишения, шаман входит в духовный мир с тем, чтобы найти причину бедствия, а затем сообщает сообществу, какое нарушение/проступок его вызвало.

Шаманы были первыми профессионалами в работе с людьми. Во многих смыслах они являлись первыми психотерапевтами. Им же принадлежит пальма первенства в социальной работе в контексте помощи людям (соплеменникам) в кризисных состояниях (Козлов, 1999). Они являлись посредниками между внутренней жизнью племени и внешними занятиями. Они руководили всеми "обрядами перехода", такими как рождения, инициации при достижении половой зрелости, свадьбы и смерти, а также всеми "ритуалами силы", которые являлись попытками усилить потенциал племени мощными природными силами в период таких кризисов, как голод, буря и эпидемия (Уолш, 1996).

По сути, сила шамана лежит в овладении экстатическими техниками с использованием сновидений и трансовых состояний. Экстаз в своем первоначальном смысле означал альтернативное состояние сознания при осознании единственной эмоции - восторга. Шаман также в совершенстве владел традиционной мифологией, генеалогией, системой верований и тайным языком племени, целительскими методами. Молодые люди, призванные стать шаманами, привлекали внимание своей любовью к одиночеству, желанием бродить по лесу по недоступным местам, видениями и спонтанным созданием песен. Иногда они входили в состояния, подобные трансу, теряя при этом сознание. Люди племени относятся к этим состояниям с большим благоговением, поскольку верят, что при этом духи увлекли душу шамана в место, где они его обучают, иногда это может быть предок шамана, передающий ему тайны профессии.

Существуют доказательства того, что шаманы владели подробными знаниями об использовании многих снадобий, вызывающих альтернативные состояния сознания. Религиозная литература Индии указывает на использование в древности мифического или, по крайней мере, не открытого еще, психоделика, называемого сомой, который позволял войти в контакт с внутренними силами природы. Примитивные племена Центральной и Южной Америки известны своим использованием в ритуальных целях таких снадобий, как йядж, пейотль и многих других, вызывающих экстатические переживания. Иногда экстаз вызывался ритмом барабанов и танцами, длящимися всю ночь.

Есть также причины верить, что древние шаманы занимались практиками, которые можно обозначить как прототипы современных систем йоги и медитации (Маккенна, 1996, Элиаде, 1998).

Общим утверждением является то, что, находясь в альтернативных состояниях сознания, шаман мог диагностировать болезнь, видеть будущее, видеть предметы, находящиеся на большом расстоянии от него, идти по горячим углям и говорить с духами умерших. Сообщения этого типа можно встретить во всех воспоминаниях исследователей и ученых.

При всем кажущемся примитивизме шаманской культуры мы должны признать тот факт, что именно шаманы закладывали базовый опыт разрыва реальности. Именно для шаманской культуры характерно одновременное существование в реальности жизни примитивного племени всеми ее бедами и заботами и реальности духов, экстатических эмоциональных состояний, видений (Козлов, 1998).

Существует гигантская область практического знания, которую, за неимением лучшего термина, можно назвать "шаманская психотерапия" или "шаманская медицина". И эта область знания не менее мощная, чем известная нам европейская медицина. Шаманизм не есть туземный пережиток. Он - древнейшая самостоятельная форма психотехнологии и целительства. Он - пра-знание, которое служило человеку на протяжении последних сорока тысяч лет и привело к появлению современных религий и цивилизации, искусства и науки и которое они неосмотрительно предали забвению.

Шаманизм, как прекрасно определил в своей книге Мирча Элиаде - это "архаичная техника экстаза" (Элиаде, 1997). В этой книге описаны все важнейшие моменты шаманской практики: это архаичная, восходящая к истокам человечества, практика гадания, целительства, путешествия в другие миры, добычи знания, социального регулирования и балансирования. Шаманизм возник до буддизма, христианства, христианства, до ислама, до митраизма, до язычества в славянском и европейском мире. Это, действительно, фундамент всех культур, проторелигия, предшествовавшая любым другим организованным формам религии.

Шаманизм или шаманство - это наша реальная история. И в каждом из нас в этом смысле существует матрица этого опыта. Шаманский космос -один из самых древних слоев человеческой психики, практики, сознания, и этот слой может быть вызван к жизни, и действительно вызывается к жизни в особого рода ситуациях. Шаман в древних обществах олицетворял ту синкретичную фигуру человека тайны, который был одновременно учителем, целителем, магом, вождем. Впоследствии, по мере дифференциации человеческой жизни, функции шамана расщепились, появился институт магии, институт религии, институт власти воина-правителя.

Элиаде отразил в названии своей книги одну существенную черту шаманизма: это техника экстаза. Шаманская практика происходит, как правило, в необычных, экстатических состояниях сознания. Один из исследователей шаманизма, крупный трансперсональный психолог Роджер Уолш, даже ввел специальное понятие: "шаманское состояние сознания" -для того, чтобы определить специфичность состояния сознания, возникающего во время шаманских практик (Уолш, 1996). Шаманы входят в это состояние обычно для того, чтобы путешествовать в другие миры. Шаманский космос многообразен, хотя для простоты в нем выделяют три основных мира: нижний, средний и верхний, которые устойчиво существуют во всех шаманских традициях мира.

Арни Минделл объясняет шаманизм с точки зрения даосизма, квантовой физики, современной психотерапии (Минделл, 1998а, 19986). Из работ С. Грофа по необычным состояниям сознания хорошо известно, что они имеют поразительные целительные возможности (Гроф, 1997). Шаманизм - самая древняя практика работы в необычных состояниях сознания. В шаманском путешествии, под звуки бубна и других архаических музыкальных инструментов человек отправляется в странствия в различные миры для исцеления и получения нового знания.

Для шамана весь мир - это вселенная духов: каждое деревце, каждая травинка, каждый камень, каждое озеро, каждое живое существо, и такие большие сущности, как вся наша планета, весь наш мир - все они имеют своих духов. Вся жизнь может быть понята как процесс обмена энергиями и взаимодействие духов. И в шаманском космосе, например, любая болезнь есть следствие того, что какие-то жизненные силы, духи, олицетворяющие эти силы, покинули человека. Соответственно, большинство шаманских исцелений - это путешествие за украденной душой, ее возвращение. Мир -это арена битвы, и поэтому наши жизненные силы могут быть украдены нашими противниками и просто другими безразличными к людям и алчущими энергии существами. Поэтому задача шаманского исцеления состоит в том, чтобы продиагностировать, какие именно жизненные силы украдены, и отправиться либо за украденной душой, либо за покинувшими человека животными силы. Каждый человек в шаманском представлении имеет несколько животных силы, которые даны ему от рождения или приобретаются им в ходе жизни, и все благополучие и здоровье человека, его особые умения связаны с этими уникальными животными силы.

Европейское колдовство, как показано многими исследованиями, также имеет своим истоком языческую, дохристианскую шаманскую традицию. Христианство воцарилось в Европе в ходе достаточно жесткой борьбы на протяжении многих столетий. Литва только в 14-м веке приняла католичество, а до этого еще два века металась между католичеством и православием, была полуправославной, полукатолической страной. Князь Владимир крестил Киевскую Русь, и на всей территории Европы долгое время происходила борьба между древними, языческими представлениями, практиками и христианством.

Упорная борьба шла, например, между кельтскими традициями и христианством. Кельтский мир, надо сказать, один из самых ужасных с точки зрения современного человека миров, это мир "маленького народца", мир гоблинов, колдунов, мир фей, волшебных существ. В книге Роберта Грейвза "Белая богиня" исследуется культ белой или лунной Богини-Матери в дохристианской ойкумене Европы. Кельты жили везде на территории Европы, их мир был суровый, мужчины сражались, их не хватало; кроме того, их женщины были настолько свирепы, что кельтский мужчина - глава семьи жил в очень напряженном постоянном состоянии бдительности, чтобы не быть убитым своими врагами и своими женами. И когда христианство, в конце концов, навязало свои ценности и моногамную семью, то древние, архаичные пласты психики (какова структура семьи, структура жилища, структура деревни, такова структура бессознательного) сопротивлялись, и лишние женщины, которые не смогли найти себе места в новом христианском мире проявлялись в таких формах, как ведьмы, они летали на шабаш, собирали магические растения, участвовали в пирах сатаны. Ведьма, в соответствии с приведенной в книге Теренса Маккенны этимологией - это существо, что живет за деревней, за оградой, в овине, и есть то, что выброшено из кельтского мира христианством (Маккенна, 1996).

Ведьма в русской ментальности это знахарка - женщина знания, обычно целительница, которой известны законы природы и мироздания несколько больше, чем другим, но одновременно эти знания имели сакральный, часто пугающий характер. Как правило, они вели (и ведут) жизнь не простую, приближенную к обычному народу, что добавляло к их образу присутствие неведомых тайных сил. Ведьма, ведунья, никогда не вызывала в русском и в славянском этносе стремление ее сжечь или уничтожить, но вызывала противоречивые чувства почтения, страха и уважения. Не случайно, типаж ведьмы, рожденный Михаилом Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита, вызывает в нашей душе больший отклик восторга и умиления (Маргарита), чем весьма положительный образ Сони Мармеладовой из «Преступления и наказания» Федора Достоевского.

Конечно, христианствно, как и всякая большая религия, как иудаизм или ислам, жестоко боролось с предшествующей культурой, и очень многое из ценностей языческой культуры было уничтожено. Например, с точки зрения христианства, духи - это непременно и однозначно духи ада, бесы, порождения дьявола, это то, с чем нужно бороться, и христианская практика

-    это, в немалой степени, практика борьбы с этими духами, подчинение этих духов, избегание искушений, насылаемых ими. В этом есть, безусловно, истина, но есть и некоторое психологическое преувеличение, потому что мир

-    не только арена борьбы полярных злых сил, это еще и проявление всего живого, и поляризация этого мира на добро и зло, на Сатану и Бога - это характерная черта христианской традиции. И, конечно, этой новой культуре, которая боролась против мира колдунов, развилась практика инквизиции, как практика подавления голосов духов, голосов языческого, нехристианского мира.

Конечно, изучение шаманизма современными европейскими учеными несет на себе печать взгляда через двойную искажающую культурную оптику: прежде всего, как нечто нехристианское, поганское ("паганизм", или язычество, в переводе с основных европейских языков), второе - как что-то безумное, экстатическое, третье - как имеющее дьявольскую окраску. В этом и состоит евро-центристский взгляд на другую культуру: Европа всегда идет впереди прогресса, а весь остальной мир за ней тащится, и необходимо его просвещать, вносить туда свою цивилизацию, культуру, христианскую религию. Конечно, когда такое отношение является основой взгляда на осколки древнего мира и внутреннюю архаическую память.

Только в 20-м веке в Европе появились первые серьезные полевые исследования шаманизма. В России, кстати, такие серьезные исследования были еще в 19-м веке, потому что Россия находится среди двух миров: восточного и западного; это гигантская империя, которая уравновешивает в себе многие верования, в которой традиционно более мягкий взгляд на иноверцев. Поэтому, скажем, этнографические описания российских исследователей шаманизма обладают большей ценностью и до сих пор. С развитием новой стратегии исследований - полевых исследований, суть которых состоит в том, что понять другую культуру можно только прожив в ней, попытавшись понять внутреннюю организацию этой культуры на ее языке - мы стали получать более адекватную картину и увидели, что шаманский космос не менее сложен, чем космос европейский.

Шаманская практика целительства в некоторых случаях более утонченная, чем современная психотерапия. Наиболее глубокие психотерапевты считают, что преобразование психотерапии, ее инновации происходят только из шаманизма, из контакта с древней культурой. Шаманство - это древнейшая психотехнология работы с сознанием и личностью и поэтому очень важно иметь практическое знание шаманизма, снять свои предрассудки по отношению к нему.

Универсальность шаманской технологии трансценденции и экстаза, универсальность их картографий и путей говорит о том, что оно универсально для человека вообще и универсальным образом проявляется в разных культурах, независимо от того, на каких языках, в каких ментальных и концептуальных схемах люди отображают реальность.

Изучая духовные традиции, мы узнали, что они давно уже используют для восстановления всесвязности сознания особые языки, которые мы долго искали, исходя из задач психотерапии и практической социальной психологии. Эти языки занимают промежуточное положение между нашим повседневным языком и неким изначальным языком переживания, о котором гласят тексты мировых мистических традиций. Они являются языками нашего глубинного опыта, и если мы их знаем и обращаем особенное внимание на этот слой опыта, то тогда у нас намного быстрее происходит интеграция, мы намного полнее включаемся в коммуникативную ткань сознания именно теми гранями, которые необходимы для интеграции, восстановления, самосовершенствования.

Сила и интенция шаманской культуры к воспроизводству идеальной реальности была предельно героической. Обряды посвящения, характерные для сибирского и центрально-азиатского шаманизма, включают для себя ритуальную последовательность. Сибирские шаманы утверждают, что во время этого ритуала они "умирают" и лежат бездыханными в течение трех или семи дней в чуме или другом изолированном месте. При этом возникают истые галлюцинации того, как тело разрывают на части демоны или духи предков, оголяются кости, очищаясь от плоти, уходят воды, глаза выходят из глазниц (Басилов, 1984).

Вышеупомянутые примеры показывают, что духовное открытие обычно вызывает мощное необычное состояние сознания, часто с ярко выраженными чертами архаической матрицы смерти-возрождения, которые, конечно, могут быть, а могут и не быть сопровождаемыми хорошей интеграцией и стабилизацией на новом эволюционном уровне. Действительно возможен факт, когда человек имеет сильные мистические переживания, которые не имеют результатов в духовной эволюции. С другой стороны вызывает сомнения тот факт духовного развития, которое происходит без сильного переживания необычных состояний сознания. Продолжая аналогию с сумасшествием шамана, можно предположить, что духовная эволюция в некотором смысле является движением за пределы нормы человеческого сознания.

Опыты психодуховной смерти и возрождения или "второго рождения", которые близко связаны со спонтанными переживаниями биологического рождения, являются неотъемлемыми в ритуальной и духовной жизни многих культур. Они играют важную роль не только в шаманизме, первобытных ритуалах перехода и в древнейших таинствах смерти и возрождения, но и в христианстве (в этом смысле показателен разговор между Иисусом и Никадимом о важности второго рождения "из воды и духа"), в индуизме (становление архатом или дважды рожденным) и в других великих религиозно-этических и философских системах.

Антропологические, исторические и археологические исследования показали, что основные черты шаманизма и его технологий сакрального остались сравнительно неизменными на протяжении десятков тысяч лет. Они пережили миграцию через половину земного шара, хотя многие другие аспекты культур претерпели драматические изменения. Этот факт позволяет предполагать, что шаманизм связан с теми уровнями человеческой психики, которые являются изначальными, вневременными и универсальными.

На протяжении веков шаманами по всему миру было накоплено огромное количество знаний, передаваемых от учителя к ученику и подтверждавшихся снова и снова глубоким персональным опытом этих целителей и тех, кому они помогали.

Возможно, будет когда-то написана шаманская история европейской культуры, основой которой будут данные о связи необычных состояний сознания и великих поворотных пунктов развития человеческой цивилизации.

Обычные состояния сознания служат для поддержания существующего порядка, а необычные состояния - для изменения, для радикальной революционной трансформации.

Для того, чтобы сделать что-то новое, нужно быть мастером измененных состояний сознания, мастером экстаза и трансценденции. По сути дела, вся техника инноваций, преобразования - это техника экстаза, трансценденции.

Если мы проанализируем историю духовных движений и науки, то поймем, что все новое входит в наш мир под маской совершенной необычности, в некотором смысле - состояния вне ума, в котором всегда есть нечто от шаманских экстазов.

В современной психологии шаманские психотехники изучаются достаточно подробно и существует ряд работ по этой тематике более или менее научного характера (14, 37-39, 65, 81-86, 88, 93, 94, 116, 132-136, 149, 179, 207, 217). Однако, кроме нескольких достойных исключений, в сфере психологии, тем не менее, существует нехватка качественных, подробных и одновременно с этим простых работ.

Многие авторы, так или иначе, интерпретируют материал в своем ключе, мистифицируя, или наоборот, упрощая шаманский мир.

В данной монографии мы попытались осмыслить и представить шаманизм, ее сущность и методы с позиций современной психологии. Наша задача заключается в том, чтобы объяснить важнейшие концепции шаманского мифа, максимально полно изложить ключевые моменты современной и традиционной шаманской практики широкому кругу читателей.

Несмотря на то, что авторы более 20 лет знакомы с шаманизмом и с практиками архаического экстаза, внятно изложить сущность шаманизма сложно.

С одной стороны, в современном мире трудно или невозможно найдти носителей этой традиции.

В этом смысле, нам не у кого спросить, правда ли, как представляет мир шаман.

Правда ли все, что написано, сказано, нарисовано про мир шамана?

На сколько истинно то, как мы мыслим шаманизм, насколько он на самом деле соответствует пониманию самого шамана.

Проблема заключается в том, что нам не у кого спросить.

С другой стороны - современный человек не способен мыслить как шаман. Мы не способны смотреть и чувствовать мир таким, как переживал его шаман.

С третьей стороны, шаманизм, его онтология, психология и психотехника являются для современной урбанизированной культуры «чужеродным» мифом полного знания. В этом аспекте шаманизм мыслится человеком в своей посредственности как неполноценность, чаще как примитивизм, ущербность, в худших версиях психопатология.

Чтобы понять шаманизм, нужно переживать мир из души шамана и смотреть на мир его очами.

Это нам очень трудно это сделать.

Почему?

Потому, что мы все живем в благоустроенных домах, смотрим телевизор, ходим на работу, отдыхаем от переедания, читаем книги, а шаманы, вместе со своим племенем, жили в лесу, в пустыне или тундре, и старались выжить не по учебникам, но с помощью того, что по этой тундре бегало, прыгало и произрастало.

Кто-то скажет, что выжить в каменных джунглях сложнее, чем в настоящих, и будет по-своему прав. Тем не менее, в таком контексте, мы можем говорить скорее о «неошаманизме», чем о традиционном шаманстве.

Эта книга, с одной стороны - синтез архаичных шаманских практик, с психотехниками так называемого «базового» шаманизма, который активно разрабатывается всем современным европейским шаманским «сообществом», от М. Харнера и Р. Уолша, до Карлоса Кастанеды.

С другой стороны, методология шаманизма, его основы и сама суть шаманских практик, изложены в этой работе оригинальным образом с точки зрения современной психологии.

У разных народов и племен, исторически, судьба шаманизма сложилась по-разному. В настоящее время, большинство шаманистских традиций находятся в состоянии глубокого упадка, вызванного вытеснением шаманизма более развитыми религиями, политикой колониальных держав (с XVIII до первой половины XX в., активно разрушавших социальные структуры и архаические культуры подвластных народов), и другими факторами. Особенно трагично сложилась судьба малых народов Сибири. Экономическая и культурная политика советского режима лишила эти народы всех традиционных устоев, традиционного образа жизни, культуры. Обескультуренные народы, не усвоившие (да и не имевшие возможности усвоить) норм русской или европейской культур, оказались на грани духовной гибели и физического вырождения.

На протяжении тысячелетий эта религия (хотя шаманизм в классическом понимании сложно считать религией) сохранялась почти неизменной во многих регионах нашей планеты. Современные шаманы Сибири и Америки, Африки и Австралии очень похожи. В разных точках планеты, они обладают поразительным сходством ритуалов и миропонимания, как между собой, так и со своими предками — предшественниками.

Совсем недавно, когда на запад выплеснулась мудрость востока, поиск истоков, исследование глубин своего сознания привел к необычному всплеску интереса к достаточно «научному», антропологическому -неошаманизму. Его еще иногда называют «базовым». История возникновения «базового» шаманизма начинается с работ Майкла Харнера, американского антрополога. Изучая шаманизм в различных культурах, он стал первым популяризатором шаманских практик. Харнер утверждал: «Любой человек может научиться классической шаманской технике: путешествию в мир духов» (217). Им был введён термин «базовый шаманизм», который означает: базовые шаманские техники, освобожденные от культурно-социального контекста (бурятского, непальского и т. д.). Обучение этим техникам и их использование и составляет основу сегодняшнего «базового» шаманизма. Таким образом, базовый шаманизм олицетворяет шаманские техники в «чистом виде» и использует их, в основном, для углубления контакта с духовной частью реальности. Шаманские практики становятся практиками духовного развития и познания мира.

С точки зрения шамана жесткие границы между человеком и остальным миром существуют исключительно в сознании человека. Общение с миром духов даёт силу, здоровье, ощущение связи со всем сущим, понимание собственной глубинной природы и сути, возможность помогать другим, всё то, что выходит далеко за пределы фиксации на собственном «Я». Базовый шаманизм не скован жесткими предписаниями, запретами и табу. Он дает источник реализации человеческой потребности выходить за пределы собственного эго, ощущать причастность к силам и смыслам большим, чем он сам.

Во многом, психотехнологии «неошаманизма» ближе и доступнее современному европейцу. Традиционное шаманство, как было уже сказано, зависит от культуры, от представлений и верований конкретного племени, и не работает в отрыве от них. Но, дело в том, что «базовый» шаманизм тоже не работает.... В каком смысле? В том смысле, что среды для его «работы» нет, так как нет социокультурного подтекста, лежащего за любой шаманской деятельностью. Человек, посетивший семинар М. Харнера способен изменить свою жизнь к лучшему: бросить пить или скинуть лишний вес. Наверное, он даже может после этого изменить к лучшему жизнь других: помириться с женой или ее мамой, стать добрее к ученикам в школе или к покупателям в магазине. Но все это возможно сделать и без шаманизма. Достаточно сходить на тренинг по «холотропному дыханию» Стэна Грофа или на «ДМД» В.В. Козлова, на «гештальт», «телесноориентированную» терапию, «вайвейшн», «айкидо» или, скажем, на «тантру».

Правда в том, что шаманство для «реальной» жизни нам не нужно, и оно сводится, в конце концов, к хобби, т.е. к «тому, что человек делает в нерабочее время для собственного развлечения и не без пользы». К сожалению, о той Силе, которой обладал когда-то шаман, при таком «реальном» отношении к шаманизму, можно забыть....

Таким образом, в современном обществе традиционный шаманизм существует либо как миф, либо как часть культурной программы малых народов. И, тем не менее, мы беремся утверждать, что еще и сегодня существует гигантская область практического психологического знания, которую, за неимением лучшего термина, можно назвать «психология шаманазима», «шаманская психотерапия» или «шаманская медицина».

И эта область знания не менее мощная, чем известная нам европейская медицина. Шаманизм не является туземным пережитком.


Он - древнейшая самостоятельная традиция психотехнологий и целительства.

Он - ПРАзнание, которое служило человеку, как минимум, на протяжении последних четырех сотен тысяч лет и привело к появлению современных религий и цивилизаций, искусства и науки, и которое они неосмотрительно предали забвению (21,100).

Как же быть?

Как сохранить суть шаманства для современной ментальности и не потерять при этом его главную составляющую - Силу?

Многие исследователи проводят различие между шаманизмом и шаманством, мы этого не делаем. Мы не профессиональные исследователи шаманизма, поэтому будем вперемешку употреблять термин «шаманизм», как систему воззрений, и «шаманство», как соответствующую практику, понимая под этим нечто одно - путь шамана и возможность «шаманить».

Многие задают такой вопрос - для чего в наше время нужен шаманизм? То же самое можно спросить про буддизм, христианство, и многое другое. Мы считаем, что сегодня, в наши сумеречные и кризисные времена, у многих людей, есть устойчивая потребность в обретении внутренних опор, в поиске истока, своих корней, жажда испить оживляющие и исцелящие воды древних рек жизни.

Кроме этого, у современного человека существует реальная потребность в трансценденции, альтернативном, «свежем», живом, наполненном соками переживания описании мира.

И что может быть сегодня мощнее, чем психодуховная традиция, насчитывающая сотни тысяч лет и смотревшая на мир очами ребенка и мудреца одновременно?

Одновременно напрашивается один простой вопрос: «Возможно ли вообще освоить шаманизм по книгам?».

На этот вопрос может быть только один честный и исчерпывающий ответ: «нет».

Нельзя вообще ничему научиться по книгам. Научиться можно только на собственном опыте и при помощи собственных усилий.

Эта книга отличается от бульварного чтива тем, что она создается в помощь к некоторым практическим занятиям. Т.е. подразумевается наличие некоторой активности со стороны читателя.

Некоторое количество психологических практик и упражнений, позволит вам приобщиться к миру шаманов и получить опыт шаманских путешествий. Все упражнения построены на принципе «индивидуального подхода». Суть его состоит в том, чтобы не навязывать читателю какие либо идеологические концепции или мифологические штампы.

В конце концов, если вы хотите быть шаманом сегодня, в современной информационной среде, вам необходимо сформировать свой собственный шаманский мир - с собственной мифологией, картографией и представлениями о реальности, основанными на личном «визионерском» опыте. Необходимо отыскать в глубинах своего Я Персональный (Большой) Шаманский Миф и, воспользовавшись им, создать свою личную шаманскую практику. Это кажется невозможным, но это единственный вариант получить реальные Знания и Силу, а не диплом «великого шамана 1й степени».

Дело в том, что любые шаманские техники индивидуальны чрезвычайно, и, если можно так выразиться, анархичны. И учиться им можно только у самого себя. Здесь нет, и не может быть руководств.